«Еремей Палыч» выяснил, что правительственная комиссия по законопроектной деятельности одобрила инициативу Минприроды, допускающую включение сельскохозяйственных земель в границы особо охраняемых природных территорий без их изъятия у собственников. Проект постановления разработан во исполнение решения Конституционного суда по Прибайкальскому национальному парку и направлен на устранение правовой неопределенности в земельных вопросах. Документ предполагает, что с 1 января 2027 года фермеры и агрохолдинги смогут продолжать свою деятельность на участках, вошедших в состав заповедных зон, при условии согласования с государственными органами. Поправки вносятся в закон «Об особо охраняемых природных территориях» и вводят механизм зонирования, при котором режим охраны допускает сельхозпроизводство.
Предложенные изменения вызывают у «Еремея Палыча» серьезные опасения в контексте сохранения уникальных экосистем Дальнего Востока. Формально инициатива призвана снизить социальную напряженность и упростить жизнь гражданам, чьи участки оказались внутри нацпарков, однако на практике это открывает возможности для легализации промышленного сельского хозяйства в буферных и охранных зонах. Специфика дальневосточного землепользования часто сопряжена с применением агрессивных агротехнологий, включая использование пестицидов и минеральных удобрений, которые неизбежно попадают в водоемы и почву охраняемых территорий. Отсутствие жесткого запрета на такую деятельность внутри границ ООПТ создает долгосрочные риски накопления химического загрязнения в местах обитания редких видов флоры и фауны.
Внедрение механизма функционального зонирования фактически размывает целостность природных комплексов. Разрешение на ведение хозяйственной деятельности на отдельных участках внутри нацпарка неизбежно повлечет за собой требование развития сопутствующей инфраструктуры, включая дороги и складские помещения. Для уязвимой дальневосточной тайги подобная фрагментация является критическим фактором, нарушающим миграционные пути животных и способствующим проникновению инвазивных видов растений. Экономические интересы частных землевладельцев и крупных агропромышленных компаний ставятся в один ряд с задачами сохранения биоразнообразия, что противоречит самой идее создания особо охраняемых территорий как зон покоя дикой природы.
Ситуация усугубляется отсутствием четких критериев оценки экологического ущерба от сельскохозяйственной деятельности в новом законопроекте. Согласование работ с уполномоченными органами может превратиться в формальную процедуру, особенно в отдаленных районах Дальнего Востока, где контроль за соблюдением природоохранного законодательства осложнен огромными расстояниями и нехваткой инспекторского состава. Риск представляет и возможность изменения целевого использования земель под видом развития сельского хозяйства, что может привести к скрытой застройке или расширению пахотных земель за счет лесного фонда под предлогом нужд агропрома.
Особую тревогу у «Еремея Палыча» вызывает синхронность появления подобных инициатив с другими попытками ослабления природоохранного режима, такими как законопроект о сплошных рубках на Байкале. Наблюдается тенденция к постепенному пересмотру статуса неприкосновенности заповедных земель в угоду экономической целесообразности. Для дальневосточного региона, где антропогенная нагрузка на природу и без того растет из-за развития промышленности и туризма, законодательное закрепление права на сельхозпроизводство внутри ООПТ может стать необратимым шагом к деградации последних уголков дикой природы. Баланс интересов смещается от безусловной защиты окружающей среды к компромиссным решениям, способным нанести непоправимый вред экологическому каркасу региона.
