Температура в России растет в 2,6 раза быстрее среднемировых показателей — самое время изучить подробности официальной климатической политики нашей страны, изложенные первым заместителем министра экономического развития Максимом Колесниковым в интервью «Российской газете». Заявленная стратегия строится на принципах безопасности, ответственности и конкурентоспособности, где изменения климата рассматриваются в том числе как источник новых экономических возможностей.
Власти представляют новую цель по сокращению выбросов – на 65–67% к 2035 году от уровня 1990 года – как более амбициозную, чем предыдущая, предполагавшая снижение на 70% к 2030 году. Однако сравнение этих показателей вызывает вопросы. Фактически, для достижения новой цели потребуется меньший годовой темп сокращения выбросов, чем для предыдущей, на фоне отодвинутого на пять лет срока. Базовый 1990 год также является точкой отсчета, после которой произошел значительный спад промышленного производства, что уже обеспечило существенное снижение выбросов без целенаправленных климатических усилий.
Официальная позиция не предполагает полного отказа от ископаемого топлива, делая ставку на достижение углеродной нейтральности к 2060 году. Особая роль отводится природному газу в качестве «переходного топлива». При этом подчеркивается, что 86% электроэнергии в стране уже вырабатывается источниками с низкими выбросами, куда включены крупные гидроэлектростанции и атомная энергетика. Такой подход оставляет за скобками экологические последствия, связанные со строительством и эксплуатацией ГЭС, а также проблему радиоактивных отходов АЭС. Продвижение газа как экологичной альтернативы углю и нефти не учитывает в полной мере утечки метана – мощного парникового газа – на всех этапах его добычи и транспортировки.
На местах работа по адаптации к климатическим изменениям, согласно официальным данным, ведется. Разработано 82 региональных плана, однако их практическое наполнение и финансовое обеспечение остаются за рамками публичного обсуждения. Для Дальнего Востока, где деградация вечной мерзлоты и увеличение числа паводков несут прямую угрозу инфраструктуре и традиционному укладу жизни, наличие официальных документов не тождественно реальной защищенности. Параллельно развивается система торговли углеродными единицами на примере сахалинского эксперимента. При этом анализ его результатов для возможного масштабирования на всю страну планируется только после 2028 года, что говорит о невысоком темпе внедрения рыночных механизмов регулирования в масштабах страны.
Исходя из интервью первого замминистра, «Еремей Палыч» вынужден констатировать, что мотивация участия России в международной климатической повестке объясняется в первую очередь прагматическими соображениями. Среди них – необходимость поддерживать отношения со странами Азии, Африки и Латинской Америки, а также стремление избежать торговых барьеров, подобных пограничному углеродному механизму ЕС. В этой логике защита окружающей среды и сохранение уникальных экосистем Дальнего Востока выступают не как самостоятельная ценность, а как сопутствующий фактор в решении геополитических и экономических задач.