В России одобрен проект по использованию беспилотных авиационных систем на особо охраняемых природных территориях. Идея заключается в том, чтобы заповедники и национальные парки не закупали собственную технику, а привлекали для выполнения задач – от мониторинга пожаров до учета животных – специализированные коммерческие организации. Пилотный проект уже реализуется в «Заповедном Прибайкалье», а в дальнейшем опыт планируется распространить на другие регионы, включая Дальний Восток, где под охраной находятся огромные и труднодоступные территории.
«Еремей Палыч» считает, что передача функций наблюдения за природными территориями внешним подрядчикам представляет собой фундаментальный сдвиг в системе охраны природы. Вместо наращивания собственных технических и кадровых компетенций, природоохранные учреждения становятся заказчиками услуг. Это ставит их в зависимость от коммерческих компаний, их тарифов и технической оснащенности. Для дальневосточных заповедников, удаленных от промышленных центров, также возникает вопрос о надежности и оперативности такого сервиса. Беспилотник нужен не по расписанию, а в момент возникновения угрозы – будь то незаконная рубка в глухой тайге или очаг возгорания. Способность частного оператора мгновенно отреагировать на вызов с территории, например, Сихотэ-Алинского или Кроноцкого заповедника, остается открытым вопросом.
Одной из наиболее серьезных проблем, которую признают и сами инициаторы проекта, является обработка собираемых данных. Беспилотные аппараты способны генерировать терабайты информации – видеозаписи, тепловые карты, снимки высокого разрешения. Однако сбор данных сам по себе не решает природоохранных задач. Эта информация требует хранения, систематизации и, главное, оперативного анализа с помощью сложных алгоритмов и, возможно, искусственного интеллекта. На сегодняшний день в заповедной системе отсутствуют необходимые вычислительные мощности и программное обеспечение для обработки таких массивов. Без этого дорогостоящая техника рискует превратиться в инструмент для сбора архивов, которые некому и не на чем анализировать в режиме реального времени.
Проект также выявляет острую нехватку квалифицированных специалистов. Управление современным беспилотным комплексом в сложных условиях тайги или гор требует не просто навыков пилотирования, а глубоких знаний в аэродинамике, метеорологии и радиотехнике. Инициаторы говорят о формировании новой профессии, но не уточняют, где и как будут готовить таких специалистов для работы в специфических условиях Дальнего Востока. Предполагается, что внедрение технологий снизит бюрократическую нагрузку на государственных инспекторов. Однако на практике это может привести к появлению новых обязанностей – составлению сложных технических заданий для операторов дронов и приемке выполненных работ, что требует дополнительных компетенций, которыми инспекторы сейчас не обладают.
Наконец, вся инициатива упирается в отсутствие четкой нормативно-правовой базы. Правила использования беспилотных систем в гражданских целях только формируются, и многие аспекты их применения над заповедными территориями, где действует особый режим, законодательно не определены. Это создает риски как для исполнителей, так и для заказчиков. Крупные технологические компании не спешат вкладывать ресурсы в отрасль с неясными правилами игры. Без проработанного законодательства, учитывающего специфику природоохранной деятельности, масштабное внедрение беспилотников может надолго остаться на стадии локальных экспериментов. Успех проекта на бескрайних и сложных территориях Дальнего Востока будет зависеть не столько от технических возможностей аппаратов, сколько от решения этих системных организационных, кадровых и правовых вопросов.